Имена двух больших художников — Татьяны Мавриной и Николая Кузьмина — на выставке из собрания Всероссийского музея А.С. Пушкина соседствуют не случайно: они не просто творцы изобразительной пушкинианы, мыслители и истолкователи пушкинских произведений. Большую часть своих жизней они прожили вместе, влияли друг на друга, спорили до хрипоты, отстаивая свои художественные принципы, восхищались работами друг друга, но могли и безжалостно критиковать их.

И Кузьмин, и Маврина в конце двадцатых годов прошлого века входили в группу художников «13». Свои ранние работы, посвященные Пушкину, Николай Кузьмин представил на первой совместной выставке этой группы в 1929 году.

Изучение биографических трудов пушкинистов дало художнику необходимую свободу: «Благодаря этим биографиям, в документах многие места "Онегина" открыли для меня свой автобиографический смысл, и казалось заманчивым попытаться расшифровать для себя и для читателя эти места графическими комментариями. Я, вопреки традиции, выбрал для иллюстрирования такие места, как "Нет презренней клеветы, на чердаке вралем рожденной и светской чернью, ободренной", или даже черновые варианты, драгоценные авторскими признаниями, как "Уже раздался звон обеден; среди разбросанных колод дремал усталый банкомет, а я, все так же бодр и бледен, надежды полн, закрыв глаза, гнул угол третьего туза". Меня увлекала новизна этого активного подхода к иллюстрированию, и я, может быть нарочно, объезжал стороной иные традиционные темы: Татьяна и няня, Татьяна за письмом, Онегин танцует с Ольгой, а Ленский ревнует... Имел ли я на это право? Я полагал, что имел: лирические отступления занимают в романе не меньше трети строф и судьба героя то и дело перекрещивается с биографией самого поэта».

Кузьмин нашел свой стиль, он не слепо копирует легкий, быстрый рисунок на полях пушкинских рукописей, а, давая отсылку к нему, как делал бы это настоящий пушкинист, работая над пушкинскими черновиками, создает свой мир пушкинского романа. За несколько лет было сделано более 150 иллюстраций! «Моим рисункам посчастливилось — издание "Онегина" было включено в план издательства "Academia"».

«Я не подражал (попробуйте подражать!) рисункам Пушкина, а лишь следовал его методу рисования пером: сразу, без повторительного карандашного контура. Это трудный метод: изведешь вороха бумаги, прежде чем добьёшься желаемого результата» — так писал о своей работе художник. За эти иллюстрации художник получил «Гран-при» и Большую золотую медаль на Всемирной выставке книги в Париже в 1937 году.

Кузьмин прожил очень большую и яркую жизнь, вошел в историю русского искусства как прекрасный график и самобытный, яркий живописец, оставил не только мемуары, но и прекрасным слогом написанне литературный произведения. Несколько раз на протяжении своей очень долгой жизни, а художник не дожил до столетия всего 3 года, Кузьмин обращался к творчеству Пушкина, иллюстрировал «Графа Нулина» в 1957 году, а в 1979 — «Эпиграммы». Но высочайшее мастерство графического воплощения пушкинского текста предстает перед нами в иллюстрациях к роману в стихах «Евгений Онегин». И на этой небольшой виртуальной выставке мы с гордостью показываем великолепне работы замечательного художника, хранящиеся в коллекции музея.

Татьяна Александровна Маврина — это имя ассоциируется для всех нас с чарующим миром русской сказки, и, прежде всего, с миром сказок Пушкина. В него Маврина была погружена с раннего детства, но к иллюстрированию пришла не сразу.

«…Уже и не вспомнишь, когда выучила наизусть пролог к “Руслану и Людмиле”, кажется, с ним и родилась. Сначала был Пушкин, потом уже сказки, — писала Маврина. — Задумала я делать сказки ещё во время войны, пленившись загорскими розовыми башнями, мысленно рисуя на обломанных тогда шпилях вместо простых флюгеров — пушкинского “золотого петушка”».

Человек глубокий и страстный, могучий живописец, Маврина черпает свои художественные образы из народного искусства, их лубочных образов, из пластики росписи старинных изразцов, а сопряжение этих стихий с миром волшебной пушкинской сказки создает удивительной силы художественные произведения, которые, будучи несомненно иллюстрациями, имеют и самостоятельную жизнь, и глубочайший смысл. Волшебным образом материализуются у Мавриной пушкинские слова. Будучи сама щедро одарена литературным талантом, она чутка к слову, она ему внемлет и тонко его чувствует.

«Если в словах такие чудеса, то какие же должны быть иллюстрации?» — спрашивает художник. И отвечает великолепными, свободными, фантазийными и по-настоящему живописными вариациями на темы «Руслана и Людмилы», «Сказки о Золотом Петушке», «Сказке о Царе Салтане», «Сказке о Мертвой Царице».

Искусство Мавриной пронизано любовью к русской старине, к «уходящей натуре» русских древностей: «…пока вдоволь не набродилась по московским улицам, разглядывая всякую старину, не поездила по старым городам; не посмотрела вдосталь народное искусство в музеях, книгах, в деревнях; не нарисовалась всего этого всласть, я не принималась за сказки» — так пишет она о своем внутреннем приготовлении к работе. Первой была «Сказка о мертвой царевне», вышедшая в 1949 году, затем был мультфильм М. Цехановского «Сказка о рыбаке и рыбке» с рисованной заставкой «Лукоморье» и эскизами декораций, сделанных Т. Мавриной. В 1951 году он получил премию «За лучший мультфильм» на VI Международном кинофестивале в Карловых Варах.

Затем было много книжек русских сказок, иллюстрации к сказкам А.С. Пушкина и к поэме «Руслан и Людмила», получившие медали ВДНХ и Международной книжной ярмарки в Лейпциге.

В 1974 году Маврина еще раз проиллюстрировала все сказки А. С. Пушкина для издательства «Детская литература», которое выпустило их одной книгой.