А. С. Пушкин, путешествуя по пугачевским местам, поздно вечером 5 сентября 1833 года приехал в Казань. Там он встретился с Евгением Абрамовичем Баратынским, который был в городе проездом. «Баратынский принадлежит к числу отличных наших поэтов. Он у нас оригинален, ибо мыслит <...>. Гармония его стихов, свежесть слога, живость и точность выражения, — по мнению Пушкина, — должны поразить всякого хотя несколько одаренного вкусом и чувством».

Стих каждый в повести твоей
Звучит и блещет, как червонец.
Твоя чухоночка, ей-ей,
Гречанок Байрона милей,
А твой зоил прямой чухонец.

(А. С. Пушкин. «К Баратынскому». 1826 год)

Пушкин, вероятно, остановился в доме Л. Н. Энгельгардта — тестя Баратынского. Этот дом находился на Грузинской улице, но не сохранился до наших дней.

Рассказ рабочего суконной фабрики Василия Бабина о событиях, происходивших у Шарной горы, Пушкин использовал в «Истории Пугачева». Поэт общался с В. П. Бабиным в предместье Суконная слобода, в Горловом кабаке. В этот же день 6 сентября, вероятно, поэт посетил Казанский университет и познакомился с профессором российской словесности Г. С. Суровцевым. Вечером Пушкин общался с Баратынским, который собирался на следующий день поехать в усадьбу Каймары.

Утром 7 сентября 1833 года Пушкин познакомился с К. Фуксом, который приехал проводить Баратынского. Карл Фридрих Фукс родился в Нассауском городе Герборне, учился в Геттингенском университете. В Россию он прибыл в 1800 году, занимался врачебной практикой. Осенью 1805 года Карла Фукса назначили профессором естественной истории и ботаники в Казанский университет. Он стал деканом врачебного отделения, а затем ректором. Фукс собирал редкие монеты, хорошо знал историю и этнографию Казанского края. В библиотеке поэта был оттиск статьи Фукса 1832 года «Путешествие по Башкирскому Уралу».

Карл Фукс был самым известным доктором в Казани. Благодаря своей медицинской практике, он знал многих жителей, среди которых были и старообрядцы, и татары. По словам Пушкина, Фуксу он обязан «многими любопытными известиями касательно эпохи». История про пастора реформаторского исповедания, услышанная от К. Фукса, вошла в «Историю Пугачева»: «Во время казанского пожара он <т.е. пастор> был приведен к Пугачеву; самозванец узнал его; некогда, ходя в цепях по городским улицам, Пугачев получал от него милостыню. Бедный пастор ожидал смерти. Пугачев принял его ласково и пожаловал в полковники. Пастор-полковник посажен был верхом на башкирскую лошадь. Он сопровождал бегство Пугачева и несколько дней уже спустя отстал от него и возвратился в Казань».

На дрожках Пушкин проехал 10 верст по Сибирскому тракту, чтобы увидеть Троицкую мельницу, где находился пугачевский лагерь. Он осмотрел Арское поле, где в июле 1774 года военачальник И. И. Михельсон, преследуя бунтовщиков, «встретил пушечными выстрелами толпу, кинувшуюся на него с воплем и визгом, и принудил ее отступить».

Возвратившись в город, Пушкин поехал в Кремль, который выдержал двухнедельную осаду войск Емельяна Пугачева. «Состояние Казани было ужасно: из двух тысяч осьмисот шестидесяти семи домов, в ней находившихся, две тысячи пятьдесят семь сгорело. Двадцать пять церквей и три монастыря также сгорели. Гостиный двор и остальные дома, церкви и монастыри были разграблены <...>. Генерал-майор Кудрявцев, старик стодесятилетний, не хотел скрыться в крепость, несмотря на всевозможные увещания. Он на коленах молился в Казанском девичьем монастыре <...>. Злодеи умертвили его на церковной паперти», —написал А.С. Пушкин в 7-й главе «Истории Пугачева».

7 сентября Пушкин «обедал у Э. П. Перцова, с которым был знаком еще в Петербурге». В Казани Перцов жил на Малой Проломной улице (современный адрес — Профсоюзная, 23). Он был «одним из двигателей местной общественной жизни, первым затейщиком всяких литературных чтений, любительских спектаклей, концертов». Известность ему принесли сатирические произведения, его комедия «Искусство брать взятки» в 1830 году была издана в Петербурге.

В шесть часов вечера Пушкин приехал в дом Фуксов на Московской улице (современный адрес — Московская, 58). Хозяйка дома — Александра Андреевна Фукс, урожденная Апехтина, встретила Пушкина в зале, он сказал ей: «Нам не нужно с вами рекомендоваться; музы нас познакомили заочно, а Баратынский еще более». Александра Андреевна увлекалась сочинением стихов. В гостиной Пушкин говорил с Карлом Фуксом о Емельяне Пугачеве.

После чая Пушкин и Карл Федорович «поехали к казанскому первой гильдии купцу Крупеникову, бывшему в плену у Пугачева, и пробыли там часа полтора». Семья Крупениковых, опасаясь пожаров, отправилась из Казани к Арскому полю. Там казаки взяли их в плен. Юный Леонтий Крупеников видел Пугачева, ехавшего верхом в Казань, впоследствии он вспоминал: «Когда он с нами поравнялся, мы все упали на колени и кричали ура; я с многими другими от испуга, сжимал крепко глаза <...>. Пришедши в село Троицкое, мы увидели здесь главную ставку Пугачева. Нас тотчас погнали через Борисоглебское до деревни Сухой Реки, где казаки нас и оставили. —Здесь мы слышали издалека гром пушек Михельсона <...>».

У купца был большой каменный дом на Воскресенской улице. С 1809 по 1811 гг. он служил городским головой Казани. Крупеников имел «выдающиеся коммерческие дарования», его называли «профессором чайного дела». На заводе, который Крупеников основал в Подлужной слободе, производились кожаные изделия, которые «он обменивал китайцам на чай в Кяхте и Калгане». Купец и его сыновья продавали чай в Казани, Москве и на Нижегородской Макарьевской ярмарке.

Пушкин желал узнать от Фукса «некоторые сведения о пребывании Пугачева в Казани» и Карл Федорович дал ему «слово заняться этим предметом серьезнее». Фукс записал рассказы купцов И. А. Сухорукова и Л.Ф. Крупеникова и в 1845 году опубликовал «Сказания старожилов о пребывании Пугачева в Казани и о состоянии ее в то время».

Вечером, когда Карл Федорович уехал лечить больного, Александра Андреевна осталась со «знаменитым гостем одна». «Мы сели в моем кабинете, — вспоминала Фукс об этой беседе с Пушкиным. — Он просил показать ему стихи, написанные ко мне Баратынским, Языковым и Ознобишиным, читал их все сам вслух и очень хвалил стихи Языкова. Потом просил меня непременно прочитать стихи моего сочинения. Я прочла сказку „Жених“. После чтения он начал меня расспрашивать о нашем семействе <...>».

В десять часов вернулся Карл Федорович, приехал Эраст Перцов, они поддержали «литературный разговор». За ужином говорили о магнетизме. Поэт написал Наталье Николаевне, что в Казани «попал на вечер к blue stokings» (синему чулку), «муж ее умный и ученый немец, в нее влюблен и в изумлении от ее гения». Впоследствии А. А. Фукс написала статью «А. С. Пушкин в Казани», в ней она отметила, что Александр Сергеевич хвалил ее родного дядю, поэта Г. П. Каменева. Пушкин несколько минут смотрел на портрет Каменева и сказал А. А. Фукс: «Этот человек достоин был уважения; он первый в России отступил от классицизма».

На следующий день, 8 сентября, Пушкин сообщал жене: «Мой ангел, здравствуй. Я в Казани <...>. Здесь я возился со стариками, современниками моего героя; объезжал окрестности города, осматривал места сражений, расспрашивал, записывал и очень доволен, что не напрасно посетил эту сторону».

В «Истории Пугачева» Пушкин написал о приезде в Казань в конце 1773 года Александра Ильича Бибикова для усмирения мятежа. Пушкин отметил «умную и сильную речь» Бибикова. «Императрица изъявила казанскому дворянству монаршее благоволение, милость и покровительство и в особом письме к Бибикову, именуя себя казанской помещицей, вызывалась принять участие в мерах, предпринимаемых общими усилиями. Дворянский предводитель Макаров отвечал императрице речью, сочиненной гвардии подпоручиком Державиным <...>».

В «Замечаниях о бунте» Пушкин написал: «Императрица уважала Бибикова и уверена была в его усердии, но никогда его не любила». О кончине Бибикова в апреле 1774 года в Бугульме Пушкин рассказывает в пятой главе: «Тело его несколько дней стояло на берегу Камы, через которую в то время не было возможности переправиться. Казань желала погрести его в своем соборе и сооружить памятник своему избавителю; но, по требованию его семейства, тело Бибикова отвезено было в его деревню. Андреевская лента, звание сенатора и чин полковника гвардии не застали его в живых. Умирая, говорил он: „Не жалею о детях и жене; государыня призрит их: жалею об отечестве <...>“. Державин воспел кончину Бибикова. Екатерина оплакала его и осыпала его семейство своими щедротами».

Он был искусный вождь во бранях,
Совета муж, любитель муз,
Отечества подпора тверда,
Блюститель веры, правде друг <...>

(Г. Р. Державин. «На смерть Бибикова»)

Перед отъездом из Казани Пушкин написал в письме к А. А. Фукс: «Примите, милостивая государыня, изъявление моей глубокой признательности за ласковый прием путешественнику, которому долго памятно будет минутное пребывание его в Казани».