В одной из тетрадей Пушкин записал 31 января 1833 года план нового произведения об офицере, который перешел на сторону Пугачева: «Шванвич за буйство сослан в гарнизон. Степная крепость. Подступает Пугачев. Шванвич предает ему крепость. Взятие крепости. Шванвич делается сообщником Пугачева. Ведет свое отделение в Нижний. Спасает соседа отца своего. Чика между тем чуть было не повесил старого Шванвича. Шванвич привозит сына в Петербург. Орлов выпрашивает его прощение».

А. С. Пушкин просил разрешение у военного министра А. И. Чернышева выдать ему в архиве Главного штаба «документы, касающиеся истории графа Суворова» и следственное дело о Пугачеве.

В черновых набросках «Истории Пугачева» Пушкин записал: «Ист. Пуг.<ачева> мало известна — при Ек.<атерине> запрещено было о нем говорить <...>».

А. С. Пушкин намерен был увидеть места, где в 1773-1774 гг. происходил бунт во главе с Емельяном Пугачевым, еще были живы свидетели этих событий. Пугачев, по мнению Пушкина, не был самовластен, им управляли яицкие казаки, «он ничего не предпринимал без их согласия».

В письме от 29 июля 1833 г. управляющий III отделением А. Н. Мордвинов от имени Николая I спрашивал Пушкина о причинах, которые побуждали поэта совершить поездку в Оренбург и Казань.

На даче на Черной речке 30 июля Пушкин написал А. Н. Мордвинову в ответ на вопрос императора: «В продолжение двух последних лет занимался я одними историческими изысканиями, не написав ни одной строчки чисто литературной. Мне необходимо месяца два провести в совершенном уединении, дабы отдохнуть от важнейших занятий и кончить книгу, давно мною начатую, и которая доставит мне деньги, в коих имею нужду. <...> Может быть, государю угодно знать, какую именно книгу хочу я дописать в деревне: это роман, коего большая часть действия происходит в Оренбурге и Казани, и вот почему хотелось бы мне посетить обе сии губернии». 12 августа 1833 года Пушкин получил свидетельство, удостоверяющее его увольнение в отпуск на 4 месяца.

А. С. Пушкин выехал с С. А. Соболевским из Петербурга 17 августа (по старому стилю), в тот день «погода была ужасная», вода в Неве поднялась, а на Царскосельском тракте поэт насчитал 50 поваленных деревьев. В Торжке Пушкин и Соболевский остановились в гостинице Пожарского.

На досуге отобедай
У Пожарского в Торжке,
Жареных котлет отведай (именно котлет)
И отправься налегке.

(Из письма А. С. Пушкина С. А. Соболевскому 9 ноября 1826 года из Михайловского в Москву)

«Вчера прибыли мы благополучно в Торжок, где Соболевский свирепствовал на чистоту белья. Сегодня проснулись в 8 часов, завтракали славно, а теперь отправляюсь в сторону, в Ярополец — а Соболевского оставляю наедине с швейцарским сыром. Вот, мой ангел, подробный отчет о моем путешествии. Ямщики закладывают коляску шестерней, стращая меня грязными, проселочными дорогами <...>», - сообщал 20 августа 1833 года поэт Наталье Николаевне.

<...> Лет чрез пятьсот) дороги, верно, У нас изменятся безмерно: Шоссе Россию здесь и тут, Соединив, пересекут. Мосты чугунные чрез воды Шагнут широкою дугой, Раздвинем горы, под водой Пророем дерзостные своды, И заведет крещеный мир На каждой станции трактир. («Евгений Онегин» Седьмая глава)

По дороге в Ярополец Пушкин заехал в село Павловское к Вульфу Павлу Ивановичу, деверю Прасковьи Александровны Осиповой. Верхом он съездил в соседнее поместье Малинники, которое Прасковья Александровна унаследовала после смерти своего мужа Н. П. Вульфа. Пушкин нашел в Малинниках только управляющего Рейхмана, который потчевал его шнапсом.

В имение тещи, Ярополец, поэт приехал 23 августа. По словам Пушкина, Наталья Ивановна Гончарова жила «уединенно и тихо в своем разоренном дворце». В старинной библиотеке Пушкин выбрал три десятка книг, которые Наталья Ивановна обещала прислать ему позже.

Из Яропольца Александр Сергеевич выехал ночью, прибыл в Москву в полдень 26 августа и остановился в доме Гончаровых на Большой Никитской.

...Уж белокаменной Москвы,
Как жар, крестами золотыми
Горят старинные главы.

Ах, братцы! как я был доволен,
Когда церквей и колоколен,
Садов, чертогов полукруг
Открылся предо мною вдруг!

(«Евгений Онегин». Седьмая глава)

У московского почт-директора А. Я. Булгакова Пушкин «выпросил лист для смотрителей». При наличии такого листа на почтовых станциях лошадей предоставляли быстрее, что сокращало время в пути.

В Москве поэт был несколько дней, «коляска требовала подправок», так как «дороги проселочные были скверные». Он походил по московским книжным лавкам, но «ничего путного не нашел». Книги, взятые им в дорогу, «перебились и перетерлись в сундуке». В книжной лавке поэт встретил Николая Раевского-младшего.

А. С. Пушкин написал Наталье Николаевне 27 августа: «Вчера были твои именины, сегодня твое рождение. Поздравляю тебя и себя, мой ангел. Вчера пил я твое здоровье у Киреевского с Шевыревым и Соболевским <...>. Вечером поэт праздновал день рождения жены со своим близким другом П.В. Нащокиным, который угощал «шампанским, лафитом, зазженным пуншом». Нащокин устроил ему прощальный обед 29 августа, Пушкин в тот же день покинул Москву и выехал на почтовый тракт.

Долго ль мне гулять на свете
То в коляске, то верхом,
То в кибитке, то в карете,
То в телеге, то пешком?

< ... >

То ли дело рюмка рома,
Ночью сон, поутру чай;
То ли дело, братцы, дома! ...
Ну, пошел же, погоняй! ...

(«Дорожные жалобы». 1830 год)

Преодолев от Москвы более 440 верст, поэт приехал в Нижний Новгород утром 2 сентября. «Сегодня был я у губернатора, генерала Бутурлина. Он и жена его приняли меня очень мило и ласково; он уговорил меня обедать завтра у него. Ярманка кончилась. Я ходил по опустелым лавкам», — так Пушкин описывал жене свое пребывание в Нижнем Новгороде.

. . . . . . перед ним
Макарьев суетно хлопочет,
Кипит обилием своим.
Сюда жемчуг привез индеец,
Поддельны вина европеец,
Табун бракованных коней
Пригнал заводчик из степей,
Игрок привез свои колоды
И горсть услужливых костей,
Помещик — спелых дочерей,
А дочки — прошлогодни моды.
Всяк суетится, лжет за двух,
И всюду меркантильный дух.

(Отрывок из Путешествия Онегина)

Пушкин посетил не только Макарьевскую ярмарку, но и осмотрел соборы, Нижегородский кремль, видел памятник Минину и Пожарскому — обелиск с бронзовыми горельефами. На другой день он побывал в каменных палатах купца Чатыгина, где по преданью останавливался Петр Великий.

После обеда у губернатора М. П. Бутурлина поэт отправился в Казань. По дороге в селе Чугуны услышал рассказ о генерале Каре, который бросил свое войско при появлении мятежников. Васильсурск (уездный город Василь), который проезжал поэт, расположен на берегу устья реки Суры. В дорожной записной книжке Пушкина появилась запись: «Васильс<урск>- пред<ание> о Пуг <ачеве>. Он в Курмыше повесил майора Юрлова за смелость его обличения — и мертвого секли нагайками. — Жена его спасена ее крестьянами. Слышал от старухи, сестры ее —живущей милостынею».

В 8-й главе «Истории Пугачева» Пушкин описал предание о гибели Юрлова: «20 июля Пугачев под Курмышем переправился вплавь через Суру. Дворяне и чиновники бежали. Чернь встретила его на берегу с образами и хлебом. Ей прочтен возмутительный манифест. Инвалидная команда приведена была к Пугачеву. Майор Юрлов, начальник оной, и унтер-офицер, коего имя, к сожалению, не сохранилось, одни не захотели присягнуть и в глаза обличали самозванца. Их повесили и мертвых били нагайками. Вдова Юрлова спасена была ее дворовыми людьми».

Вероятно, Пушкин остался ночевать в Чебоксарах 4 сентября, а на следующее утро он выехал из города. От смотрителя под Чебоксарами Александр Сергеевич услышал рассказ, который записал в дорожной книжке: «Пугачев ехал мимо копны сена — собачка бросилась на него. — Он велел разброс<ать> сено. Нашли двух барышень — он их, подумав, велел повесить <...>».

5 сентября 1833 года поэт проехал остров, на котором весной 1551 года, перед походом на Казань, была заложена крепость Свияжск. В «Истории государства Российского» Н.М. Карамзин написал о строительстве крепости русским войском: «Назначили, разместили место, обошли вокруг оного со крестами, святили воду, основали стены, церковь во имя Рождества Богоматери и Св. Сергия, и в четыре недели совершили город Свияжск, к изумлению окрестных жителей, которые видя сию грозную твердыню под главою ветхого Казанского Царства, смиренно просили Шиг — Алея взять их под Державу Иоаннову».

А. С. Пушкин переправился через Волгу и поздно вечером 5 сентября приехал в губернскую столицу — Казань.