«Водились Пушкины с Царями»

Миниатюрные портреты представителей Дома Романовых, с которыми поэт встречался и общался, из фонда Всероссийского музея А. С. Пушкина.


А. С. Пушкин
Неизвестный художник
Хромолитография

На протяжении столетий жизненные пути представителей родов Пушкиных и Романовых не раз пересекались, переплетая их отношения замысловато, неожиданно, порой, весьма драматически — от возведения на трон Михаила Романова до женитьбы внуков Николая I на внуках А. С. Пушкина. Родословная Пушкиных так описывает происхождение рода:

«Во дни Княжения Святого и Благоверного Великого князя Александра Невского из Семиградской земли выехал знатной славянской фамилии Муж честен Радша. Происшедший от сего Радши Григорий Александрович имел прозвище Пушка, и от него пошли Пушкины. Потомки сего рода Пушкины многие российскому престолу служили Боярами, Наместниками, Посланниками, Стольниками, Воеводами и в иных знатных чинах и жалованы были от Государей поместьями и разными почестями».



Петр I
Неизвестный художник
Перламутр, краски

«Петр Великий —один есть всемирная история», — писал Пушкин Чаадаеву 19 октября 1836 года.

Пушкин и Петр прожили свою жизнь стремительно. Пушкин, испытывающий невыносимые страдания от чужой медлительности, чутко подмечает то же качество и в Петре: «Царь 3 июня сам прибыл в Дерпт, недовольный медлительностью осады»; «Розену написал он гневное письмо, негодуя на его сонность»; «Беспокоясь о медленности датчан, Петр решился отправиться в Копенгаген торопить транспорт войска». Великодушие – тема, всегда волновавшая Пушкина, и его восхищает «незлобная память» Петра:

… Он с подданным мирится;
Виноватому вину
Отпуская, веселится;
Кружку пенит с ним одну
(«Пир Петра Великого». 1835 г.)



Павел I
Неизвестный художник
Кость, акварель, гуашь

С поразившей современников смелостью Пушкин изобразил смерть Павла в строфах «Вольности». «Правление в России есть самовластие, ограниченное удавкою», — заметил он позже, продолжая с настойчивостью историка собирать рассказы участников цареубийства в марте 1801 года. «Говорили много о Павле I, романтическом нашем императоре», — записал Пушкин 2 июня 1834 г. в дневнике, вспоминая вечер у Карамзиной, где собрались его друзья Вяземский, Жуковский и Полетика. «Я очень люблю Полетику», —добавляет Пушкин. Лишь за несколько дней до этого поэт записал рассказы Петра Ивановича Полетики о последних годах царствования Екатерины II. Свои воспоминания о Павле I Полетика записал сам; обратившись к ним, мы узнаем, какого рода рассказы, живо рисующие обстановку последних лет павловского царствования, сообщал Полетика Пушкину и его друзьям.

О заговоре 11 марта Пушкин, как мы убеждаемся, знал очень многое. Он задумал, кроме исторического труда о нем, написать драму «Павел». Изучение пушкинского дневника и исторических материалов, с которыми он успел ознакомиться, бросает свет на замыслы, осуществить которые Пушкину не было суждено.



Александр I
Жан Анри Беннер
Бумага, акварель, гуашь

Пушкин видел императора уже в Лицее, и при встрече не растерялся — на его вопрос, кто у них первый, бойко ответил: «У нас нет, Ваше императорское величество, первых — все вторые».

Бойкий благонамеренный ответ не спас от царского гнева. Позднее император скажет: «Пушкина надобно сослать в Сибирь, он наводнил Россию возмутительными стихами». Однако поэт отправляется не в Сибирь, а на юг России. С семьей Раевских он едет в Крым через Таганрог.

По иронии судьбы опальный поэт ночует в доме, где уже бывал его гонитель. А в 1825 году именно в этом доме Александр I скончался.

В письмах ссыльного поэта царь упоминается постоянно, причем как правило, иносказательно: «Август», «Тиберий», «Иван Иванович». Пушкин часто сетует на то, что «царь не дает мне свободы». В апреле 1825 года он даже обратился к Александру I с просьбой «разрешить поехать куда-нибудь в Европу» для «немедленной операции аневризмы». Письмо царю даже не передали: это ведь неслыханное нарушение приличий. Свое истинное отношение к императору поэт выразил в прекрасном стихотворении, посвященном лицейской годовщине:

Он человек! Им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Прости ему неправое гоненье;
Он взял Париж, он основал Лицей…»



Елизавета Алексеевна
Жан-Лоран Монье
Кость, акварель, гуашь

Сохранилось множество высказываний современников, отмечавших красоту Елизаветы Алексеевны, ее невыразимую прелесть и грацию, мягкий голос, меланхолическую улыбку, взор, полный ума, и что-то ангельское во всей фигуре. Пушкин видел ее в Царском Селе на открытии Лицея и, возможно, был ей представлен. Елизавета Алексеевна воспета в стихах:

Я не рожден царей забавить
Стыдливой музою моей.
Но, признаюсь, под Геликоном,
Где Касталийский ток шумел,
Я, вдохновенный, Апполоном,
Елисавету втайне пел.

Карамзин просил императрицу о смягчении участи Пушкина, благодаря чему, вместо ссылки в Сибирь или на Соловки поэт был переведен на юг. А когда поэт выехал из Москвы на Кавказ в 1829 г., то он сделал большой крюк, чтобы специально заехать в Белев. Там он посетил склеп, в котором покоился прах, умершей в 1826 г. императрицы.



Николай I
И. А. Винберг
Кость, акварель, гуашь

Из Михайловского Пушкин был доставлен к нему на аудиенцию в Москву. После беседы Николай I сказал, что разговаривал «с умнейшим человеком в России». «В то время как Александр гнал его как можно дальше от себя и тем самым дал поэту возможность… обогатить свое воображение более широкими горизонтами. Николай упорно держал его под своим «милостивым» зорким глазом», — писал М. Д. Беляев.

В результате аудиенции поэту было разрешено возвратиться из михайловской ссылки и жить в Москве и Санкт-Петербурге. Но тайный надзор за ним продолжился. До конца дней поэта отношения с императором были сложными.



Елена Павловна
Ансельм-Франсуа Лагрене
Кость, акварель, гуашь

Супруга великого князя Михаила Павловича, по свидетельству В. А. Жуковского, очень любила Пушкина, который по ее приглашению в 1834-1837 гг. бывал в Каменноостровском и Михайловском дворцах.

Темы их бесед были самые разнообразные: о Пугачеве, об Отечественной войне 1812 г., об Америке, искусстве и литературе, о проблемах воспитания детей и многом другом.

Сохранились записки Елены Павловны, адресованные Жуковскому, с вопросами о состоянии здоровья раненого Пушкина. «Я подавлена этим ужасным событием, отнимающим у России такое прекрасное дарование, а у его друзей такого выдающегося человека…», — взволнованно обращается Елена Павловна к Жуковскому 27 января 1837 г.

28 января: «… я прошу Вас сообщить мне, хотя бы на словах, длится ли улучшение. Если бы это было угодно Богу!». И, наконец, 29 января: «Итак, свершилось, и мы потеряли прекраснейшую славу нашего Отечества!».