ДЕРЖАВИН И ОЛОВЯНИШНИКОВЫ

Прянишников Николай Евгеньевич (Москва) – руководитель направления «Менеджмент в сфере культуры» на факультете управления социокультурными проектами в Московской высшей школе социальных и экономических наук (МВШСЭН, Шанинка), эксперт фондов Елены и Геннадия Тимченко, М. Прохорова, В Потанина и других, член союза архитекторов и Международного союза музеев (ИКОМ), экс Председатель Совета старшин Российского купеческого собрания.

Державин и Оловянишниковы

В истории каждого рода есть страницы, однозначная трактовка которых сильно затруднена. Есть такое событие и в истории моего рода. На рубеже XVIII-XIX произошли трагические события российской истории. В результате заговора был убит Павел I и Российской империей начал править его сын Александр. В это же время в Ярославле сложные события произошли в жизни моего пращура Порфирия Григорьевича Оловянишникова, который был в центре колокололитейного производства. Дело в том, что два местных купца Кокуев (потомки его потом владели гостиницей) и Холщевников написали жалобу-донос, который поступил на имя замечательного поэта, бывшего в то время министром юстиции, - Гаврилы Романовича Державина [1]. Ярославцы жаловались, на то, что при производстве колоколов (заводе Мартынова) местные заводчики используют медную монету, что в то время было запрещено специальным законом. Безусловно, что Гаврила Романович потребовал от местных властей, а именно от ярославского прокурора Бранта - проверить данные факты. О дальнейших подробностях мы узнаём из наблюдательного производства, известного, как «Дело о переливе медной монеты». В самой жалобе никаких фактов преследования авторов не было. Более того, представленные ими факты подтвердились лишь отчасти – на заводе Мартынова был найден мешок с медной монетой и произведены аресты, арестовали всех работавших и тех, кто был причастен к производству колоколов. Многие арестованные сознались, но не Порфирий Григорьевич, который стал главным обвиняемым, ибо он снабжал завод медью. Дело рассматривалось в магистрате, который оправдал работавших на заводе крестьян, а «а Оловенишникова (генерального подрядчика), Мартынова (хозяина завода) и мастеров Чарышникова и Крепышева признал виновными и назначил строгое наказание: битье кнутом и конфискацию имущества в пользу государства» [2]. Но, на счастье обвиняемых дело было передано в уголовный суд, а оттуда в судебную палату, где резонно рассудили, что указ о запрете использования монет при литье был секретным, а, значит, обвиняемые могли о нём просто не знать, что, по правилам того времени, делало участников невиновными. Вторым счастливым обстоятельством стало восшествие Александра I на престол, которое сопровождалось амнистией для нетяжких преступлений. На основании этой амнистии все арестованные были освобождены, и им возвращено имущество.

Жителям современной России легко представить, что произошло в Ярославле в далёком прошлом. Три ярославца: два купца (Кокуев и Холщевников) и полицейский пристав Зотов, будучи закадычными приятелями, выпивая вместе, решили «раскрутить» Оловенишникова и Мартынова на легкие деньги и получить от них отступную. Однако шантаж не удался, тогда и пришлось дать делу ход. Благодаря вмешательству Гаврилы Романовича Державина дело было рассмотрено со всех сторон и важно, что с тех пор за отливкой колоколов должен был наблюдать полицмейстер, а заводчики должны были оповещать его о литье заранее. В результате мы имеем динамику отливок и их объем, а благодарить за это должны Гаврилу Романовича Державина, который считал колокольный звон символом приближения смерти:

«Глагол времен! Металла звон!
Твой страшный глас меня смущает,
Зовёт меня, зовёт твой стон,
Зовёт, - и к гробу приближает…»

Николай Евгеньевич Прянишников

Литература:
1. ГАЯО, Ф.153; оп.1; ед. хр. 42; л. 5-8 об.
2. Прянишников Е.А., Дело о переливе медной монеты в колокола, III Оловянишниковские чтения (Тезисные материалы), Ярославль, 1998 г., с. 15-16;
3. К Степану Васильевичу Перфильеву на смерть Александра Ивановича Мещерского, в кн. Державин. Стихотворения, Библиотека поэта, Изд-во писателей в Ленинграде, 1933, с. 118.